Саенко Евгения

Диссет имел все типичные симптомы амбулаторного шизофреника:
холодные, влажные руки, бледный цвет лица, опущенные глаза, тяжелую походку, сбивчивую речь, неловкие жесты, озабоченный вид, реакцию испуга, когда к нему кто-то обращался. При одном его виде любой работодатель понимал, кто перед ним, и мог быть милосердным, но не настолько, чтобы доверить ему работу.
На протяжении двух визитов врач слушал его, ни в чем не противореча, а во время третьего визита искренне высказал ему свою точку зрения не в надежде в чем-то убедить, а для очистки совести. Ясно было, что пациент нуждался в помощи психиатра, и он согласился продолжить лечение, хотя с медицинским заключением не согласился и продолжал настаивать на административном аспекте своей проблемы.
Господин Диссет был введен в группу специального типа, с участниками которой врач вел себя скорее как Родитель, чем как Взрослый. Врач использовал многочисленные приемы, чтобы восполнить несостоятельность внутреннего Родителя пациента и его реальных родителей. Благодаря многочисленным усилиям, ему удалось завоевать доверие Ребенка, то есть доказать, что он более снисходительный и сильный родитель, чем Диссет-отец. По мере того как исчезала тревога Ребенка, Взрослый усилился настолько, что можно было сделать попытку прорыва к нему с целью усиления этого аспекта личности пациента. На этом этапе были предприняты серьезные меры по улучшению внешнего вида пациента. И здесь группа оказалась тем обществом, в котором лучше всего раскрывались и могли наблюдаться его личностные особенности. Члены группы были одновременно и открытыми, и понимающими, и достаточно твердыми, чтобы предложить свои услуги ненавязчиво и без угроз. Для них это был подходящий случай, чтобы понять разницу между помощью взрослого человека и угрожающей родительской манерой помогать детям. В этой ситуации и господин Диссет научился различать соответствующие реакции своих Родителя, Взрослого и Ребенка на то, что говорили врач и члены группы. (В этой группе латентных психопатических личностей были так же использованы такие игры, как "Деревянная нога" и др.)
Другой подход, который иногда рекомендуется для этого типа больных, был использован в случае госпожи Хокет. Она была включена в группу, где врач вел себя как Взрослый и отклонял всякое Родительское вмешательство. Параллельно в этой группе вела курс индивидуальной психотерапии ассистентка врача, специалист по структурному анализу, которая действовала как Родитель. Таким образом, тревоги, которые вызывали у пациента игры в группе, побеждала и рассеивала ассистентка, а игры ассистентки анализировались в группе. Таким образом, Ребенок пациентки находил утешение и поддержку у одного, а Взрослый укреплялся у другого врача. Врач и ассистентка встречались друг с другом с интервалами в несколько месяцев или когда возникала серьезная проблема, но каждый из них имел четкую задачу разделения ролей; такая практика часто мешает правильному ходу общей терапии и дает Ребенку соблазнительную возможность играть втроем. Но гася в зародыше такую попытку у госпожи Хокет, врачи признали ситуацию контролируемой, а успехи в лечении были источником удовлетворения и для группы, и для врачей, и для пациентки.
К сожалению, трудно сказать что-то существенное, кроме самых общих положений, о лечении людей, являющихся образцами индивидуализма по определению. Но если врач будет применять с умом и ответственностью принципы, описанные выше, ему наверняка удастся прийти к выводу, что нет скучных пациентов, а есть скучающие врачи. Если врач сам разрабатывает хорошо продуманную программу, соотнесенную, пусть со скромными, но ясно сформулированными целями, обдумывает технику достижения цели, может быть, у него и будут трудные и скучные часы и дни, но никогда не будет скучных месяцев и лет.
* Примечание - Господин Секундо не был морфиноманом. Этот аспект его проблемы придуман, так как реальные
обстоятельства показались автору недостаточно сложными.
Глава XIV
ТЕРАПИЯ НЕВРОЗОВ
Психотерапия неврозов ставит перед собой четыре задачи, которые в традиционной терминологии называют:
1) симптоматический контроль;
2) облегчение симптомов;
3) трансференциальный курс;
4) психоаналитический курс.
Эти задачи могут быть изложены в структурных терминах, а используемые терапевтические процедуры проиллюстрированы в описании нижеследующих случаев.
1. Контроль симптоматический и социальный был достигнут с необычной быстротой госпожой Энатоски, домохозяйкой тридцати четырех лет. Она жаловалась на депрессию, которая охватывала ее внезапно и также внезапно отступала. Первые приступы появились пятнадцать лет назад, когда заболела ее мать. Первое время она пыталась выйти из них, употребляя алкоголь, но вскоре появились галлюцинации. Она записалась в ассоциацию "Анонимные алкоголики", прошла курс и не притрагивалась к бутылке в течение семи лет. В этот период она обращалась за помощью к психиатру, который назначал ей гипноз, дзэн-буддизм, занятия йогой. Через три-четыре года она достигла таких успехов в занятиях йогой, что получила в местной секции звание гуру. Но ее все чаще охватывали сомнения в эффективности таких методов лечения, и она решила обратиться к доктору К. по рекомендации его ассистентки. Она жаловалась также на нарушение равновесия при ходьбе, она называла это ходьбой по яйцам. К тому же у нее были трудности с воспитанием тринадцатилетнего сына, это ее очень беспокоило. Он был непослушным, но, "согласно принципам умственной гигиены", она старалась, воспитывать его нравоучениями, а ее муж был бы больше доволен, если бы она действовала в духе здравого смысла. Когда увещевания на сына не действовали, госпожа Энатоски чувствовала себя угнетенной. Пытаясь добиться одобрения мужа, она покупала красивую одежду и, если не слышала комплиментов, вновь чувствовала себя печальной и угнетенной.
Уже во время второй беседы госпожа Энатоски рассказала о себе много такого, что позволило врачу перейти к структурному анализу. Многие ее высказывания говорили об осведомленности в области психотерапии: "Я, как маленькая девочка, все хочу, чтобы муж похвалил меня, даже если мне не хочется что-то делать ради этого. Я думаю, что похожа на своего отца. Когда они расстались с матерью, я подумала, что могла бы удержать его, я была ему очень предана"; "Какая-то взрослая часть меня знает, что я веду себя, как маленькая девочка". Врач предложил ей предоставить поле деятельности-маленькой девочке, хотя бы на время сеансов, и: эта мысль показалась ей новой, противоположной тому, что говорил предыдущий врач; она ответила:
"Это стыдно. Я люблю детей, но я должна жить и на той высоте, которой ждал от меня отец". Относительно своего сына она сказала: "Так поступала моя мать, она старалась меня принуждать". И вот при помощи этого спонтанного материала : врач постарался выстроить структурную схему. мать, поведению которой она старалась подражать, Взрослая часть ее самой; ищущая одобрения и <непокорная маленькая девочка -- Детская часть. Во время третьей беседы уже легко было перейти на подходящую терминологию; эти модели представляли соответственно Родителя, Взрослого, Ребенка послушного и Ребенка непокорного.
Когда она говорила о нарушении походки, доктор К. сказал: "Это тоже маленькая девочка" (диагноз поведения). Она ответила: "Боже мой, конечно, так ходит маленький ребенок, я так и вижу это:
то идет, то шлепнется, опять поднимется. Они держат тебя за плечо, а ты не хочешь и плачешь. Плечо до сих пор болит, какое странное ощущение! Мама работала, я не хотела ходить в ясли, я отказывалась ходить, а они меня принуждали. А я так же поступаю с сыном. Считаю, что так и следует поступать, а ведь это говорит во мне моя мать. Это и есть Родительская часть, да Я даже немного боюсь". Именно так было установлено .определение Родителя, Взрослого и Ребенка как существующих реальных состояний Я (феноменологическая реальность). Когда пациентка упомянула о страхе, доктор К. вспомнил о ее предыдущих контактах с мистицизмом и гипнозом, эти контакты заразили ее Взрослого, но врач уверил ее, что ничего таинственного в том о чем они говорили, нет. Он подчеркнул, что Родитель, Взрослый и Ребенок произошли из опыта, который она пережила в течение своего детства (историческая реальность), и продемонстрировал ей, каким образом довольно банальные и понятные события приводят в действие, в зависимости от ситуации, одно или другое состояние ее Я. Он объяснил ей, что Взрослый мог бы держать Ребенка под контролем, вместо того чтобы волноваться благодаря ему, он объяснил ей также, что Взрослый должен играть роль посредника между Родителем и Ребенком, чтобы избегать депрессий. Все объяснения были подробными и убедительными.
Четвертую беседу она начала словами: "На этой неделе впервые за последние пятнадцать лет я , чувствовала большое внутреннее счастье. Я проверяла то, о чем вы говорили, я чувствовала надвигающуюся депрессию, еще я чувствовала странное ощущение при ходьбе, но я контролирую это, все неприятности меня уже не так огорчают". С этого момента врач и пациентка наметили схемы тех. игр, которые она должна вести с мужем и сыном. С мужем все должно происходить в таком порядке: она пытается его обольстить, он проявляет равнодушие, она раздосадована и угнетена, он старается исправить свой промах.
С сыном намечено следующее: она пытается его урезонить, он отвечает полным равнодушием, она разгневана и угнетена, он хочет заслужить., ее прощение запоздалым послушанием.
И хотя это не было подчеркнуто, в обоих случаях речь шла о семейных садо-мазохистских играх, из которых каждый участник извлекал преимущества первого и второго ряда. Например, при игре в послушание первичное внутреннее преимущество для сына заключалось в том, что он вызвал у матери растерянность и смятение, а первичное внешнее -- в том, что он избегал школьного соперничества, в качестве преимущества второго плана он рассматривал улучшение своего материального положения благодаря послушанию. Врач посоветовал ей использовать обращение Взрослого к Взрослому, а не Родителя к Ребенку и прибегнуть к доводам разума, а не сердца.
Это было краткое изложение некоторых проблем и способов их разрешения. Благодаря положительному отношению к структурному анализу, госпожа Энатоски в конце пятой недели была включена в психотерапевтическую группу.
Во время третьего группового сеанса она сказала, что чувствует себя очень хорошо, хотя в течение последних пятнадцати лет была несчастлива. Она объясняет это тем, что научилась осуществлять Взрослый контроль за своими симптомами и своими отношениями. Она рассказала также, что ее сын ведет себя хорошо и их отношения стали прекрасными. В группе кроме пациентов были и практиканты, и один из них спросил: "Сколько времени вы лечились у доктора К.?" Она ответила: "Месяц". Все были удивлены, особенно врачи-практиканты.
Разумеется, немногие пациенты способны, подобно госпоже Энатоски, понять и оценить принципы симптоматического и социального контроля так быстро. Ее случай был показательным примером. Так как ее Ребенок был сильно травмирован, начало лечения вызывало особые трудности. Но успешное начало вселило надежду на понимание плана лечения, что позволило установить удовлетворительные отношения между врачом, с одной стороны, и Взрослым и Ребенком пациентки, с другой стороны. Подробный ход лечения госпожи Энатоски приводится в приложении к данной книге.
2. Облегчение симптомов было достигнуто госпожой Эйкос посредством структурного анализа. Тридцатилетняя мать семейства, госпожа Эйкос, в течение нескольких лет наблюдалась специалистами по поводу болей, причину которых подозревали в органических нарушениях. И когда многие специалисты потерпели неудачу, она обратилась к психиатру. С первого сеанса было ясно, что начальная фаза является критической. Ее супружеская жизнь была очень ненадежной, она просто закрывала глаза на поведение мужа.
Структурный анализ ситуации был следующий:
невротическое поведение мужа подкупало Ребенка пациентки, так как обеспечивало значительные первичные и вторичные преимущества. С точки зрения ее Взрослого это поведение было скандальным, неприличным, но Ребенок путем заражения мешал Взрослому протестовать, он подсказывал всякого рода оправдания и псевдологические объяснения его действий. Обеззараживание могло угрожать супружеской жизни, потому что независимый Взрослый не смог бы долго терпеть поведение мужа. А если бы она бросила ту игру, на которой держалась супружеская жизнь, разрыв очень огорчил бы Ребенка. В течение трех бесед врач изложил ей все опасности, употребляя ясные и понятные термины. Ее решимость была подвергнута испытанию, ответственность врача и пациентки хорошо определена;
это привело к усилению Взрослого, потому что его решение было принято на реалистической основе существующей ситуации. Трансференциальный аспект этой процедуры, то есть реакция Ребенка на полномочия врача, был изолирован до более подходящего момента.
И как только пациентка стала способна чувствовать и выражать гнев и разочарование своего независимого Взрослого, вызванные поведением мужа боль и страдание начали исчезать.
Это симптоматическое облегчение не было банальным результатом свободного слепого хода негодования по принципу: "Очень полезно выражать свой гнев". Напротив, это был результат тщательно подготовленного вмешательства. Взрослый пациентки был способен оценить точность и полезность подготовительного этапа. Она была очень благодарна за терапевтический эффект и одновременно понимала свою ситуацию с учетом трех основных аспектов структурного анализа. Во-первых, благодаря свободному выходу досады, Взрослый был частично обеззаражен, и она сама могла контролировать его автономию в других ситуациях. Во-вторых, теперь, когда Взрослый стал ее терапевтическим союзником, лечение перешло на новый уровень. Первое препятствие было успешно преодолено, и супружеская жизнь не распалась: она чувствовала, что от нее самой зависит, продолжать ли ее на новой основе, и это вселяло в нее мужество. И наконец, собственная злоба показалась ей подозрительной и сомнительной, в первую очередь потому, что в ней было много детского, к тому же ведь она сама выбрала мужа из многих претендентов, и, в конце концов, это ее Ребенок молчаливо одобрял поведение мужа. По этим причинам проявление враждебности рассматривалось теперь критически и врачом, и пациенткой.
На этом этапе лечения ее Ребенок, лишенный преимуществ, перенес свое внимание на врача. Пациентка попыталась им манипулировать, как делала ранее с другими врачами и друзьями своего отца. Анализ этой игры привел ее в замешательство, и ее реакции стали более жесткими. И тогда появилась возможность проанализировать некоторые семейные игры ее детства и большинство семейных игр текущего периода. Ее Ребенок начал получать растущее количество развязанной энергии, вследствие чего ее сценарий стал легко прочитываться, а сеансы становились все более бурными. Но в повседневной реальности Взрослый все более усиливался, и так как она прекратила игры в семейной жизни, то Ребенок ее мужа стал растерянным, и мужу тоже пришлось прибегнуть к помощи психотерапевта. А тем временем пациентка начала вести более активную, здоровую и творческую жизнь на радость себе и троим детям. Когда она смогла прервать лечение, ее общее состояние было следующее: при изменении состояния Я изменились и ее тонус, и манера держаться; в состоянии Взрослого она была освобождена от симптомов; когда Ребенок брал верх, симптомы появлялись, но не были ни продолжительными, ни сильными; тренировка социального контроля и Взрослый выбор семейных игр позволяли прерывать полномочия Ребенка. Таким образом, она могла распространить свой контроль на появление симптомов. Кроме того, ее супружеская жизнь оставалась счастливой в глазах всех, кто в ней участвовал.
В данном случае облегчение симптомов предшествовало симптоматическому контролю. В. ее сценарии было предусмотрено прежде всего ликвидировать растерянность Ребенка, чтобы облегчить некоторые наиболее острые симптомы, ликвидация же других симптомов была отдана на выбор Взрослому.
Иногда, если пациент научен лучше играть свою игру, облегчение симптомов может осуществляться окольным путем. В кабинет психиатра Ребенка невротика влечет желание, чтобы врач научил его играть свою игру как можно радостнее. Так, если проанализировать мотивы, побудившие человека пройти курс психотерапии, можно сделать следующие выводы: Родительская мотивация -- нормальный человек должен быть здоров, растить детей, хорошо содержать дом и так далее; мотивация Взрослого -- человек будет счастлив, если сможет укротить своего Ребенка и решить все конфликты или смягчить влияние Родителя; Детская мотивация -- человек будет счастливее, если сможет лучше играть свою роль и извлечь больше преимуществ и выгод первого и второго ряда из архаических трансакций с другими людьми. Вариант последней мотивации: врач согласится играть, а никто другой не хочет этого делать. Один умный пациент однажды сформулировал разницу между Детской и Взрослой мотивациями, спросив: "Вы ищете угощение или врача?" Еще на эту тему есть шутка: "Невропат идет лечиться, чтобы научиться, как стать лучшим невропатом".
Консультанты по семейным проблемам- предлагают в качестве облегчения симптомов повторение ролей. И то, что внешне кажется диссертацией на такие абстрактные темы, как "Брак" или "Человеческая природа", на практике будет руководством, как извлечь наибольшее удовлетворение из таких , специфических супружеских игр, как "Фригидная - женщина", "Бюджет" или "Умственная гигиена детей".
Господин Протус может быть примером облегчения симптомов, достигнутого тренировкой. Он занимался рекламой и был причиной собственных неудач. Его социальная тревога и озабоченность выражались в симптоматической форме, мешая работе. Он принял лечение с единственной целью больше зарабатывать. По различным причинам врач согласился с такой постановкой вопроса. K концу довольно длительного периода симптоматический и социальный контроль был установлен так удачно, что господин Протус мог успешно играть в "Продавца".
Для начала обнажили гнев Ребенка, который бушевал под девизом: "Вызвать разорение". Неудовлетворенность, симптоматические взрывы во время работы были отчасти обусловлены Родительским конфликтом (отец против матери) по поводу вспыльчивости. Очень скоро Взрослый понял, над чем он должен установить контроль, и преуспевал в этом в течение всего рабочего времени.
Кроме того, анализ игры "Продавец", в которую пациент играл в своих делах, сделал его более смелым, целеустремленным; его Взрослый стал внимательнее управлять Ребенком. И в конце концов господин Протус стал зарабатывать больше денег. Но буйство его Ребенка осталось непроанализированным, поэтому пациент был невропатом по вечерам и воскресеньям. Таким образом, цель, поставленная в начале лечения, была достигнута, а симптомы обусловленные не удовлетворенным своей игрой. Ребенком, значительно ослаблены.
Чтобы у читателя было адекватное понимание, используемой техники, следует уточнить, что pacсказ является синтезом двух сходных случаев.br> Господин Протус, который пришел лечиться, чтобы зарабатывать много денег, не хотел и допустить, что терапия может иметь точки соприкосновения с ростом его доходов, хотя другие участники его группы в это верили. Проходивший лечение с более условными целями господин Протус², которого анализ игр привел к росту доходов, признавал, что своими успехами обязан лечению. Эйфории, депрессии, принуждения и побуждения игроков вытекают из анализа игр.